Разум

[RedMi]

Многие течения мысли и даже целые цивилизации связывали «разум» исключительно с логическими и познавательными способностями (такова западная цивилизация). Под «разумом» понималась компетенция, необходимая для того, чтобы делать умозаключения и выводы, а также поступать целесообразно, «рационально». Отсюда развился так называемый «рационализм» (от латинского ratio — разум), то есть способность подсчитывать издержки и прибыли для достижения поставленной цели.

Мир эмоций и чувств, равно как и связанных с ними ценностей, ставился вне разума, рассматривался как нечто случайное, слепое и хаотичное — то, что мешает разуму совершать его работу. В этом плане идеальная модель «разумного» человека напоминала бы робота, полностью лишённого эмоций и занятого исключительно подсчётом издержек и прибыли для совершения наиболее «рациональных», то есть эффективных действий.

Нет ничего более далёкого от истины. В действительности разум включает в себя эмоции и ценности так же, как он включает в себя интеллектуальные значения, и даже прежде них. Отделять одно от другого было бы огромной ошибкой. Для мира эмоций характерна такая же закономерность, как и для мира логики. Существует строгий абстрактный космос этических идей, называемых «ценностями», и связанных с ними законов — так же, как существует абстрактное упорядоченное царство математических идей и законов.

Отсюда заблуждение Авиценны (Ибн Сины), считавшего отличительной чертой человека именно теоретическую способность. Ибн Сина, впрочем, в данном вопросе лишь следовал за Аристотелем, к которому восходят корни подобного же заблуждения западной цивилизации в целом. Ибо в этой цивилизации закрепилось аристотелевское понимание разума. В такой традиции разум считается стоящим вне чувств и эмоций, которые рассматриваются как нечто случайное, как досадная помеха его деятельности. Мы уже сказали, что нет ничего более ложного.

[RedMi]

Ибн Сина был амбивалентным мыслителем — судя по всему, в конце жизни он вышел за пределы аристотелизма, построив некое эзотерическое учение, которое он сам назвал «восточной философией» — «восточной» в арабском смысле слова «Восток» (машрик — от слова ишрак, то есть «озарение», «просветление»). Имеется в виду Восток, которого нет ни на каких географических картах — Восток, где восходит Солнце чистого разума. Такой Восток у Ибн Сины — это полюс, космический норд, средоточие вечных смыслов. Запад же в данном учении — это место заката Солнца разума, материи и небытия. К сожалению, от позднего учения Ибн Сины мало что сохранилось — несколько фрагментов и мистических рассказов.

Итак, разум имеет не формально-логическое, а содержательное значение. Он включает в себя царство ценностей и чувств точно так же, как интеллектуальные смыслы. Существует объективный порядок ценностей, «логика сердца», такая же ясная и безусловная, как логика математики. И пророки, говоря от имени Разума, имеют дело прежде всего с этим царством ценностей и этой логикой сердца, что составляет главное содержание их откровения.

Ценности — это маяки, пылающие на горизонте человечности. Их нет нигде в том, что называется «реальным миром», они существуют только на этом узком острове внутри нас. Мы видим их изнутри нас самих, как бы через открытое окно — открытое в сторону реальности Духа и Разума. Так же, как человек смотрит на внешний мир через сетку понятий и категорий, он нравственно смотрит на него через сетку ценностей. Через неё мы отличаем хорошее и плохое, приятное и неприятное, полезное и вредное, благородное и низкое, чистое и нечистое, святое и греховное.

[RedMi]

Это целый космос. Человек живёт не столько во внешнем материальном мире, сколько в своём внутреннем мире ценностей. Обратите внимание на разговоры, которые мы ведём между собой: они по большей части посвящены не фактам внешнего мира, а нашим оценкам этих фактов. В процессе общения люди, как правило, делятся друг с другом своими оценками. Когда мы обсуждаем какие-то личности или события, либо же просто говорим о природе — мы в буквальном смысле производим «ценностный анализ», сами о том не подозревая (как герой Мольера не подозревал, что всю жизнь говорил прозой). Мы выясняем, что «правильно», а что нет, что «справедливо», а что нет, что «красиво», а что «некрасиво». И именно по поводу таких оценок возникает большинство разногласий, противоречий и конфликтов между людьми и их группами. И так же, встречаясь с человеком, мы за его внешней оболочкой как бы видим ценностный порядок, его этос, его чистую этическую структуру, прозреваем в неё.

Внутреннюю сущность исторических событий также составляют перевороты в системе ценностей и способах оценок, то есть всё новые и новые прочтения единой и вечной иерархии ценностей. Маркс видел двигатель истории в классовой борьбе. В действительности, если что-то и движет историю, так это перемены в ценностях — этнические смешения, несущие с собой отмирание одних и зарождение других ценностных систем. Если современный капитализм когда-то умрёт, то не в результате социальной революции (как пророчил Маркс), а в итоге того, что на смену западноевропейским и северно-американским этносам, являющимся носителям капиталистической этики, придут другие, ценностная система которых будет совершенно иной — так же, как Римская империя перестала существовать, когда вымерли римляне, а с ними погибла и их ценностная система.

[RedMi]

При этом то, как видят ценности различные люди, общества или исторические эпохи, определяется перспективой, с которой каждый из них взирает на вечную, объективную и безусловную иерархию ценностей. Поверх этих отличий существует сходство оценок. Во все времена убивать и воровать считалось чем-то плохим. Ценность дружбы всегда ставилась выше ценности собственности или биологического выживания, а ценность святости выше ценности дружбы. Чувство низших и высших ценностей у всех людей примерно одинаковое, что говорит об объективном существовании ценностной иерархии, которую наше сознание просто считывает с некоего общего для всех источника. И этот источник, как мы уже говорили, — это всеобщий Разум. Человек не способен отказать схваченной им ценности в её ранге. Безусловное ценностное зрение или чувство расставляет всё по своим местам.

Итак, существует объективный порядок ценностей, считываемый каждым человеком с Мирового Разума или Святого Духа. Иерархия ценностей во все времена и у всех народов неизменна, и если их оценки и отличались, то лишь потому, что они по-разному искажали её.

Если бы ценности произвольно устанавливались самим человеком, то не существовало бы объективного порядка добра и зла. Тогда люди могли бы основывать новые ценности и ниспровергать старые, подобно тому как они основывают и ниспровергают политические режимы. В таком случае ценности не носили бы также и обязательного характера, и следование им являлось бы делом вкуса. Соответственно, не существовало бы ни нравственных мук, ни уколов совести, поскольку в том, что является индивидуальным делом вкуса, не может быть осуждения либо порицания. Тогда не было бы никакой разницы между тем, кто говорит, что «воровать плохо» и тем, кто утверждает, что «воровать хорошо», между тем, кто верен данному слову, и тем, кто нарушает его, между тем, кто помогает людям, и тем, кто угнетает их. Их позиции имели бы равное право на существование, подобно тому, как одному нравится красный цвет, а другому зелёный.

[RedMi]

Но всё это совершенно не так. Ценности носят всеобщий и обязательный характер. Люди не способны по своему усмотрению вводить новые ценности и отвергать старые. Ценностный порядок существует объективно, независимо от человека:  в его воле лишь познать или не познать его, следовать ему или не следовать. Но за отказ следовать этому порядку он немедленно карается муками совести.

Это объективное царство ценностей не может быть выведено ни из какого внешнего, мирского опыта. Человек понимает ценность дружбы, даже если все друзья, которые были у него в течение жизни, оказались предателями. В горьком отрицании дружбы или любви, которое исходит от человека, испытывавшего в них частые разочарования, всё равно проявлена их ценность, поскольку отрицать можно лишь то, что наделено значимостью.

Перейдём теперь к тому, как познаются ценности. Способом познания и реализации ценностей является не что иное, как эмоции. Ценности — это то, на что направлены чувства и эмоции, так же, как, например, цвета — это то, на что направлено зрение. Лишить человека эмоций было бы тем же самым, что и лишить его мыслей. Ценности не познаются рационально, они открываются в актах любви и ненависти, в которых мы притягиваемся к одному и отталкиваемся от другого. Мы делаем это мгновенно и безотчетно, повинуясь как бы порыву чувства. Но это не слепое чувство. Мы имеем здесь дело с мышлением сердца, которому присуща своя логика.

[RedMi]

В основе эмоциональных актов человека лежат два коренных ответвления — любовь и ненависть. На них построены все другие оценочные акты. Человек есть прежде всего то, что он любит, и то, что он ненавидит. Любовь и ненависть — вот два корня человеческого бытия.

Любовь нельзя свести ни к какому самочувствию, попытки чего предпринимались в некоторых теориях: как если бы я любил то, что приносит мне удовлетворение, и ненавидел то, что меня раздражает. Наоборот, состояние внутреннего удовлетворения каждый из нас испытывает тогда, когда существует гармония моих вожделений и моей любви. Человек чувствует себя удовлетворенным, когда достигает того, что является объектом его любви, и, соответственно, неудовлетворенным, когда не достигает этого.

Любовь движет миром. Её необходимым коррелятом и оборотной стороной является ненависть.

 

Ненависть или отречение есть неизбежная оборотная сторона любви. Акты ненависти сопутствуют любви и входят в саму фундаментальную структуру человека. Отказ от них является таким же извращением, как и переворачивание иерархии любви и другие ошибки, грехи либо искажения объективного порядка ценностей. Отсюда глупость популярных сахарозных учений, толкующих о «любви ко всему» — требование одновременно любить праведника и грешника, хорошего и плохого, друга и врага.

Обычно тот, кто знакомится с такими учениями, интуитивно чувствует их пустоту и бессодержательность, — то, что называют «пустой болтовней», — хотя не может сформулировать причину этого. А причина в том, что учение о «любви ко всему» или, иначе говоря, о любви без ненависти фактически отрицает и обесценивает саму любовь, лишает её содержания. Потому что глубину и реальность актам любви придают акты отречения и ненависти по отношению к тому, что противоречит объектам любви (и, противореча этим объектам, тем самым со своей стороны также ненавидит их). Там, где нет ненависти, нет и любви, а там, где есть любовь, есть и ненависть. За словами о «всеобщей любви» (как вариант — «всепрощении», «всепримирении») стоит либо сахарозное лицемерие, либо нравственный идиотизм.

 

[RedMi]

Существует ценностная иерархия любви, в которой каждый предмет занимает своё строго определённое место. Если мы любим его в соответствии с этим местом, то соответствуем мировому порядку, задуманному Творцом, а если нет, то грешим против него и вступаем с ним в конфликт. Например, было бы неправильно любить деньги так же, как человека, а человека любить так же, как Бога. Порядок любви должен соответствовать объективному месту объекта любви в иерархии ценности.

На вершине ценностной иерархии стоит понятие Абсолюта, заслуживающего абсолютной любви. Это понятие априорно есть у каждого, оно направляет ценностную жизнь любого человека. И если акты любви не сводятся к Абсолюту, если пределом этих актов у индивида, группы или народа становится нечто ограниченное, то это вызывает фундаментальные искажения в системе ценностей. Так происходит рождение идолов, , когда нечто ограниченное оказывается на положении абсолютного — например, собственное эго, раса, нация или власть — на месте Бога.

Тут мы имеем дело с абсолютным заблуждением — который оценивается как самый страшный и непрощаемый грех. Самым страшным грехом является по следующей причине: поскольку ограниченное тут ставится на место абсолютного, это становится причиной абсолютного заблуждения. То есть такого заблуждения, которое разрушает всю иерархию ценностей в её основе.

Итак, существуют объективные ранги того, что достойно любви, и на их вершине — Абсолют, то есть высшее знамение Творца, в котором манифестирован Сам Творец. Пока любовь не дойдёт до этой высшей точки на пирамиде достойного любви, она не может удовлетвориться. Например, сластолюбец, страсть которого обращена на лиц противоположного пола, с течением времени всё быстрее и лихорадочнее меняет объекты любви, потому что они всё меньше удовлетворяют его. Поставив ограниченное на место абсолютного, он тщетно пытается найти в нём это абсолютное.

Напротив, истинная любовь, направленная на Абсолют, удовлетворяет и наполняет полностью. Акты любви здесь открывают всё новые и новые уровни в объекте любви, ибо объект любви по самой своей сути является безграничным. Тот, кто живёт в соответствии с вечным ценностным порядком, испытывает постоянно возрастающее удовлетворение, чувство гармонии, покоя и радости. Тот же, чей порядок нарушен, мечется, как в огне, сгорая в лихорадке приобретательства, сладострастия, чревоугодия, властолюбия. 

[RedMi]

истинная любовь по необходимости должна быть обращена на Бога и тем самым на высшее знамение Бога, по которому познаётся Бог. Никакая другая любовь не является осмысленной и полной, реализовавшей себя и достигшей своего предела. Любить поистине можно лишь сердцевину или сущность реальности.

Теперь обратимся к вопросу о ценностных искажениях... И в целом надо отметить, что тема, затронутая в данной части, огромная и неисчерпаемая. Тут я хочу очертить лишь самые общие контуры того, что можно сказать по данному вопросу. Может быть, когда-то посвящу отдельный цикл теме порядка сердца, болезни сердец, то есть ценностной иерархии и многочисленным выводам, которые с этим связаны и отсюда вытекают...

Ценностные законы Духа столь же объективны и очевидны, как законы математики. Каждый понимает, что «дважды два — четыре», хотя этого закона нет нигде во внешнем мире, мы берём его исключительно из нашего сознания. И точно так же любой человек с полной очевидностью знает такой ценностный закон, как «мне и другому — одно и то же». Эта аксиома признаётся справедливой всеми людьми. Хотя на практике многие нарушают её, тем не менее они не могут отрицать её содержание как таковое. Если кто-то говорит: «Моё имущество должно быть сохранно, а имущество другого нет», «моя жизнь должна защищаться, а жизнь другого нет», то это сразу же вызывает нравственный протест, расценивается как нарушение основ этики.

Возникает вопрос: если ценностные законы существуют с математической точностью и очевидностью, то почему столь многие люди не соблюдают их? Начать надо с того, что даже в математике её законы, начиная с несколько более сложного уровня, далеко не очевидны и не ясны для каждого. Чтобы понять истины высшей математики, надо провести годы над оттачиванием своего математического мышления. Существуют математические теоремы, которые не доказаны до сих пор. Теорема Ферма формулируется на простом арифметическом уровне, доступном даже школьнику, а доказать её не могли лучшие умы в течение трёх столетий (она была доказана только в 1994 году; доказательство состоит из 130 страниц).

[RedMi]

Как истины математики раскрываются не все сразу, а по частям — так и в истории человечества ценностный порядок Духа раскрывается по частям, что нисколько не говорит о том, что он не существует сразу. И как в математике возможны ошибки и заблуждения для обычных людей — так же и в ценностной иерархии: правда, тут действуют совершенно иные закономерности и движущие силы заблуждений, соответствующие самой специфике этой области.

Мы сказали, что ценностная иерархия является вечной, объективной и абсолютной. Но абсолютности ценностной иерархии не соответствует сознание этой иерархии со стороны человека. Наше сознание по-разному отражает и даже искажает её. Здесь кроется исток всех проблем. А потому исторически и индивидуально варьирующиеся точки зрения на эту иерархию ни в коем случае не противоречат её абсолютности и безотносительности. Относительно не царство ценностей — относительно их восприятие.

Различные эпохи и народы предоставляли каждый раз особое видение этого царства с какой-то одной стороны. Как правило, все они разрабатывали некий ограниченный участок ценностного порядка, оставляя в тени другие. Есть совершенно определённое «ценностное лицо» античности, средневековья, модерна. Каждая из этих систем ценностей содержала в себе крупицы истины, покрытые при этом слоями лжи и искажений. Пророки же приносят истинную шкалу ценностей целиком, как мы скоро скажем об этом. А пока вкратце опишем некоторые причины и механизмы ценностных заблуждений.

Сначала надо заметить, что в сущность человека входит неспособность направить свою волю на нечто антиценное. Никто не совершает зло ради самого зла. Зло совершают или потому, что по ошибке наделяют его свойствами некоего блага, то есть ценностью, или же по той причине, что через него стараются добиться чего-то полезного для себя, то есть опять-таки блага. Вор крадёт не для того, чтобы украсть, а для использования украденного имущества. Кража для кражи — это разновидность психической болезни, называемая «клептоманией»: мы имеем здесь дело уже не с ценностной областью, а с нарушениями психики.

Итак, тот, кто причиняет вред другим, делает это не ради самого вреда, а для собственной пользы. Зная, что нечто является злом, человек никогда не направит свою волю на совершение этого просто так, из чистого желания. В сознании каждого из людей есть позитивный и негативный ценностный ряд, и его желание не может быть привязано к негативной стороне, оно всегда обращено на позитивную.

Один из видов ценностных искажений, который мы уже затрагивали — приписывание объекту той ценности, которой он не заслуживает. В этом состоит исток идолопоклонства. Например, какому-то обычному человеку — музыканту, писателю, лидеру политического движения — приписывается ценность, соответствующая ценности только Бога или высшего знамения Бога.

Тут есть такой интересный момент: поставив ограниченную вещь на место абсолютной, человек начинает требовать от неё такого поведения, как если бы она была абсолютной. Он желает «получить» или «выбить» из неё Бога. Поэтому сластолюбец лихорадочно меняет объекты своего сладострастия. Одержимый властью желает, чтобы она возрастала в неограниченной прогрессии. Находящийся в погоне за деньгами пытается сделать своё состояние бесконечным. Футболист будет мечтать забить бесчисленное количество голов. Чревоугодник, сделавший своей высшей ценностью еду, будет объедаться, пока не умрёт от ожирения

[RedMi]

Человек всегда стремится к бесконечности. Человек — существо, влюблённое в бесконечность. Это связано с тем, что на вершину его ценностной пирамиды поставлена идея бесконечности, и только в ней он может обрести покой. Но если в результате ценностного искажения на месте истинно бесконечного оказался низший объект, то человек начинает выбивать из него бесконечные свойства. То, что не является абсолютным, он пытается сделать таковым. Отсюда «бесконечная» техническая гонка современной цивилизации, поставившей на место Абсолюта технику и прогресс материальных сил. Но конечные вещи в силу самой своей специфики не могут удовлетворить запрос на бесконечность. Это порождает лишь кошмар гонки по кругу, гибельную жажду, лихорадку, никогда не знающую удовлетворения. Только Бог и высшее знамение Бога могут заполнить эту нехватку бесконечного в нашей душе.

Своеобразным является случай атеиста. Вся жизнь сознательного атеиста построена на ценностном самообмане. У него тоже есть абсолютная ниша в его ценностной системе, но заполняет он её не идеей Бога, а идеей ничто. Таким образом, атеист поклоняется верховному идолу под названием Ничто. У других идолопоклонников на месте высшей ценности по крайней мере находится нечто позитивное,  то есть какой-то вещественный идол, тогда как у атеиста это пространство наполнено чистой негацией.

Итак, тут мы имели дело с постановкой вещей и объектов на то ценностное место, которое им не подобает. Другой вид искажения — фальсификация самих ценностных таблиц. Речь идёт о таких уродливых явлениях, когда в рамках одной личности или какой-то культуры низшую ценность пытаются поставить на место высшей. Сделать это можно только посредством насилия над нравственным чувством и фундаментальной лживости, которую понимают и сами те, кто занимается подобной фальсификацией. Человек пытается сделать низшую ценность высшей, зная, что это не так, но постоянно убеждая себя в том, что это именно так.

[Turku Kettola]

Нет ничего глупее атеизма.

[RedMi]

забыл указать автора

 

 

АМИН РАМИН

[RedMi]

существует второй механизм искажений фальсификация самих ценностных таблиц.

Такая фальсификация имеет место в явлении, носящем имя «ресентимент»: человек, не имея какого-то качества или будучи не в силах достигнуть его, пытается убедить себя и других, что это качество само по себе низко и ничтожно, то есть «опустить» его по ценностной шкале, лишить ценности. Ресентимент имеет место тогда, когда трус пытается убедить себя, что храбрость — это плохо, слабый утверждает, что нет ничего хорошего в силе, больной уверяет себя и других, что здоровье — это недостаток, глупый — что нехорошо быть умным и т.д. 

Ресентимент представляет собой фундаментальное отравление ценностного чувства. Сам по себе он является продолжением зависти. В случае зависти человек признаёт ценность того, чем обладает другой, и желает этого же для себя. При этом существуют два вида зависти, которые русский язык, к сожалению, не различает, а вот в арабском они очень хорошо разделены. Есть хасад и есть гибта. Хасад порицаемая зависть, когда человек хочет заполучить то, чем обладает другой, и при этом так, чтобы это было отнято у того, кто им обладает. А гибта  то, что по-русски называется «белой завистью»: когда я желаю то, что есть у другого, но так, чтобы это не отнималось у того человека. Чтобы и мне было дано, и у другого осталось. Это гибта, которая имеет положительное значение.

[RedMi]

Ресентимент французское слово, которому нет аналогов в русском и многих других языках, так что оно функционирует в них как заимствованное из французского (например, в немецком). Аналогом этому слову в арабском является загина  «скрытая клокочущая злоба» или «бессильная зависть».это продолжение зависти, её высшая и самая опасная степень. Это попытка лишить саму ценность её ценности. Одержимый ресентиментом не говорит: «Вот у того человека такой большой ум: о, если бы у меня был такой!», но он мыслит следующим образом: «Вот у того человека такой большой ум. Ну и что из этого? Сам ум не имеет никакого значения, гораздо лучше быть глупым». Или он говорит: «Вокруг столько храбрых людей, а я трус. Ну и что? Храбрость не приносит ничего, кроме проблем, быть трусом благоразумнее. Трусость лучше храбрости». То есть в ресентименте нечто прославляется или предпочитается не из-за его собственной ценности, а для того, чтобы противопоставить это тому, чего человек не в силах добиться.

Ресентимент часто лежит в основе дуалистических религий и учений (то есть таких, которые считают мир «плохим», фундаментально негативным и чёрным, сотворённым «злым демиургом»). Создатель такого учения как бы говорит: «Если этот мир отверг меня, то и я отвергну его, принизив его ценность. Если я не могу вписаться в космический порядок, то полюблю хаос, если мне недоступна красота, то я буду прославлять уродство и безобразие».

Сторонниками и последователями таких учений чаще всего становятся люди духовно ущербные, одержимые установкой ресентимента в ядре своей ценностной жизни. Такой человек мыслит по следующей логике: «Если я так низок и отвратителен, что весь мир и люди в нём отвергают меня, то ведь этот мир и люди в нём лишены всякой ценности — они сотворены злым демиургом, являются орудием зла и не достойны ничего, кроме презрения».

[RedMi]

Если человек внутри себя самого, в строении актов своей любви и ненависти разрушает объективный ценностный порядок, то тем самым он также разрушает и порядок мира, созданный Богом, то есть отвергает Божье творение — а это и есть основная установка, лежащая в основе дуалистических доктрин. Дуализм вскормлен ядом ресентимента.

Выражая это иначе: в один прекрасный момент человек может прийти к выводу, что в его жизни всё очень плохо — он не достиг ни богатства, ни счастья, ни известности, ни даже уважения других. Интуитивно он понимает, что винить в этом надо только самого себя, но ведь продолжать жить с таким сознанием очень тяжело. Ещё труднее взять себя в руки и исправить положение. Значит, надо найти того Врага, который виновен в том, что всё так сложилось. Если человек встал на путь поисков такого Врага, ресентимент поймал его в свои сети. Врагом может быть капитализм, Это — слепой Демиург, Ялдабаоф, Чёрный бог, сотворивший наш скверный мир и заставивший человека страдать в нём. Он — виновник всех несчастий. Он выдумал законы и правила, которые делают нашу жизнь невыносимой. А значит, я, такой униженный, такой раздавленный в этом мире, на самом деле уже не унижен и не раздавлен, ведь и сам этот мир — всего лишь насмешка Ялдабаофа. Виноват не я, а он! Следовательно, появляется повод восстановить самоуважение, гордо расправить плечи. Теперь я — уже не отщепенец и неудачник, а гордый борец с мировым злом, с законами Демиурга, «революционер» на пути освобождения от оков «концентрационной вселенной»

[ultramarin]

уй да сколько читать....

человеку дан ум и разум чтобы было чему за чего заходить.